Боевые походы

Перед первым походом экипаж лодки должен был доказать командующему составу, что полностью готов к подводной борьбе с врагом. На протяжении целого месяца «Ярославский комсомолец» выходил в море с командиром «малюточного» дивизиона капитаном II ранга Н. И. Морозовым для проведения учений и наконец получил добро на свой первый боевой поход. «Малюточный дед», как любовно называли подводники Николая Ивановича, шёл в этот поход вместе с экипажем «М-104». Это придавало уверенности всему плавсоставу подлодки, впервые отправляющемуся на настоящую боевую позицию.

Прибыв 7 апреля в заданный район, подлодка приступила к поиску врага. Несколько суток прошли в напряжённом и напрасном ожидании. Рыбачьи мотоботы да вражеские самолёты-разведчики – вот и всё, что удавалось разглядеть на горизонте. Каждый день лодка подходила близко к берегу противника и настойчиво искала встречи с ним. Вся команда жила одним желанием – вернуться с победой, которую они пообещали оставшимся на берегу товарищам. В эти дни, когда приходилось безрезультатно бороздить море, подводники невольно завидовали пехоте, ведь для неё враг – это всегда понятная и чёткая цель, которая всегда перед глазами. К физическим испытаниям на прочность, которых и так с лихвой хватает в море, прибавились удручающие мысли о бессмысленности первого боевого похода, на который возлагались такие большие надежды…

На одиннадцатый день похода лодка должна была начать подготовку к возвращению на базу – запасы топлива и продовольствия подходили к концу. А ведь так не хотелось возвращаться в родную гавань без победного залпа. Долгожданная встреча с врагом состоялась 16 апреля у мыса Лангбунес. Пустынный вражеский фарватер вдруг стал «оживать»: туда-сюда зашныряли малые тральщики, на низкой высоте прошёл фашистский самолёт, словно коршун, высматривающий добычу. Морозов и Лукьянов сразу поняли, что фарватер проверяют не зря: наверняка ожидают немалый караван транспортов и потому тщательно готовятся к его проходу. Вскоре акустики подтвердили шумы винтов кораблей охранения и транспортов конвоя.

Впервые в истории корабля прозвучал сигнал боевой тревоги. Буквально за несколько секунд весь экипаж занял положенные места и стал готовиться к такой долгожданной атаке. Прочь ушли переживания, волнения и вся команда слилась в единый организм, от слаженности действий которого зависел успех всего похода. Поднырнув сначала под внешнюю линию кораблей охранения, а потом и под вторую, внутреннюю, Лукьянов выбрал самый крупный транспорт для атаки. «Ярославский комсомолец», прорвав две линии кораблей охранения, поразил германский транспорт водоизмещением 12 тысяч тонн с дистанции одного километра – с расстояния «пистолетного выстрела», как принято говорить среди подводников. Счёт победам был открыт!

Теперь, когда обещание, данное боевым товарищам, было выполнено, лодка могла с честью вернуться в родную гавань, известив всех выстрелом о победе над врагом. В знак боевого крещения на рубке лодки засияла пятиконечная звезда с цифрой один в центре.

О праздничном ужине тоже не забыли: 30 апреля личный состав «Ярославского комсомольца» был приглашён к столу, главным украшением которого стал традиционный жареный поросёнок.

Основной задачей «Ярославского комсомольца» во втором походе было поочередное дежурство с подводной лодкой «М-105» («Челябинским комсомольцем») на фарватере врага. Наблюдение за силами противника осложнялось тем, что выход на позицию, возвращение с позиции и сама якорная стоянка лодок отлично просматривались с вражеского берега. Кроме того, время похода выпало на самый разгар полярной весны, когда солнце не садилось за горизонт сутками, усложняя и без того нелёгкую задачу.

8 мая «Ярославский комсомолец» прибыл на позицию и приступил к боевому дежурству. Первый день прошёл безрезультатно, и лодка стала на подзарядку аккумуляторов в бухту Пуманки-Вуоно, уступив очередь дежурства «М-105». Чётко просматриваемый в бинокль берег противника не давал покоя командиру, он понимал, что что их стоянка так же хорошо видна врагу. Отданный интуитивно приказ о повышении боевой готовности оказался очень кстати: над бухтой появился немецкий самолёт. Капитан дал команду на срочное погружение, и лодка легла на грунт на глубине 20 метров. Береговая зенитная батарея отогнала самолёт, как и появившегося через полчаса в небе второго разведчика. До выхода на дежурство оставалось ещё несколько часов, но Лукьянов опять отдал приказ о погружении. В очередной раз предчувствие не обмануло командира: через полчаса сквозь толщу воды стали слышны разрывы бомб. Оказалось, что немецкие лётчики атаковали буксир и баржу, находившиеся в пяти километрах от «Малютки». Если бы фашисты увидели в бухте подлодку, их выбор был бы очевиден…

10 мая, сменившись с очередного дежурства, лодка шла в бухту Пумманки для зарядки аккумуляторов, пополнения топлива, продовольствия и другого необходимого снаряжения. Экипаж был уже весь в мечтах о заслуженном отдыхе на берегу. Командир разрешил накрывать обед, а на мостике неторопливо происходила смена вахты. Когда до стоянки оставалось всего около получаса хода, подлодку с воздуха, со стороны слепящего солнца, атаковали десять Messerschmitt Bf 109. Автоматически отдавая приказ о срочном погружении и ныряя в рубочный люк вслед за вахтенными, командир успел увидеть столбы воды от сбрасываемых самолётами бомб и пулемётную очередь, прошившую настил мостика в полушаге от него. Рванув на себя 100-килограммовую крышку люка, Лукьянов успел заметить ржавые бока бомбы, падающей, казалось, прямо на лодку. Сильнейший взрыв, затем второй – лодку сначала подбросило, а потом она начала идти ко дну.

Береговой пост наблюдения сообщил в штаб бригады подводных лодок о том, что «М-104» была атакована «мессершмиттами» и затонула вблизи берега, развалившись пополам…

На самом деле, получив сильнейшие повреждения, лодка начала отчаянную борьбу за живучесть. Чтобы её хоть немного облегчить, командир принял решение подойти ближе к берегу и положить лодку на грунт на глубине 36 метров. Задраив переборочную дверь, старшина торпедистов Михаил Арсеньев и торпедист Павел Симулин начали смертельную схватку с Ледовитым океаном, пытаясь заделать большую пробоину в торпедном отсеке. Благодаря титаническим усилиям в сложнейшей обстановке, слаженным и четким действиям каждого члена экипажа лодку всё же удалось спасти.

За «воскрешение» лодки, считавшейся потопленной, её командир Ф. И. Лукьянов и два члена экипажа – командир электромеханической боевой части П. А. Андреев и главстаршина группы торпедистов М. Н. Арсеньев – были награждены орденом Красного Знамени. Командиру отделения трюмных машинистов Г. Л. Самигулину, старшине группы электриков Н. А. Еловенко и командиру отделения мотористов старшине второй статьи П. П. Молочкову вручили ордена Отечественной войны.

Из-за полученных повреждений встал вопрос о целесообразности ремонта лодки. Одни специалисты считали, что пробоины «несовместимы с живучестью судна», другие – что «Ярославского комсомольца» можно вернуть в строй. К счастью, победило мнение вторых. Ремонтные работы велись у борта плавмастерской «Красный горн». Снова продолжить борьбу с врагом «М-104» смогла только 24 июля.

После шести дней безрезультатного дрейфования лодки на фарватере противника было решено перейти от ожидания к активному поиску врага, воспользовавшись одним из явных преимуществ «Малютки» – её малыми размерами – и обследовать ближайшие фьорды. Габариты лодки, с одной стороны, давали ей больше возможностей для маневров, но с другой – из-за легкого веса «М-104» поверхностное течение фьордов выносило её прочь, не давая пробраться вовнутрь. Получив разрешение штаба на разведку в Тана-фьорде, экипаж принял решение зайти в него с приливом, а выйти вместе с отливом.

18 сентября, накануне операции, произошла досадная поломка: вышел из строя один из поршней дизеля, что поставило под угрозу весь план по поиску врага. Следуя инструкции, надо было уведомить штаб о происшествии и просить возвращения на базу. Это означало признать боевой поход безрезультатным. Прислушавшись к мнению экипажа, готового продолжать поиск врага, несмотря ни что, командир лодки принял решение не сообщать в штаб о поломке и продолжить боевой поход, взяв всю ответственность на себя. За четыре часа мотористы разобрали и снова собрали дизель, сняв поломанный цилиндр и оставив их семь, за неимением запасного. Такого в практике плавания подводных лодок ещё не было… Несмотря на мастерство команды, последствием выхода из строя цилиндра стала сильнейшая вибрация корпуса лодки, которая чувствовалась даже на малом ходу, а также искрение выхлопных газов, демаскировавших лодку ночью, которая осенью в северных широтах становилась все длиннее. Закончив все ремонтные работы, вся команда стала ждать прилива.

19 сентября лодка вместе с течением, как и планировал командир, зашла в Тана-фьорд. К разочарованию команды, он оказался пуст. Решив обследовать другой фьорд, экипаж стал ждать очередного прилива.

Однако врага «Ярославский комсомолец» нашёл не во фьордах, на которые было возложено столько надежд. Акустики засекли шумы в море, и вскоре на горизонте появился немецкий караван из семи транспортов и двух с лишним десятков кораблей охранения. Лодка пошла на сближение с конвоем. Совершив срочное погружение из-за показавшегося в небе вражеского самолёта противолодочного охранения, лодка затем всплыла под перископ. Было решено не тратить электроэнергию и ждать, когда караван подойдёт ближе к «Малютке». И вот уже близко замаячил лес труб и мачт транспорта противника – он шёл прямо на лодку. Лукьянов принял решение поднырнуть под катера охранения, идущие во главе, и атаковать пару кораблей из середины конвоя. Волнение на море было совсем небольшим – не сильнее 2 баллов, а это означало, что пользоваться перископом нельзя, враг может заметить. Капитану оставалось уповать только на точность своих математических расчётов и интуицию. Ведь если лодка всплывёт раньше или позже положенного времени, не будет ни атаки, ни самой лодки, которую может разрезать килем пополам вражеский корабль, даже не заметив столкновения с «Малюткой». Именно поэтому перед всплытием на перископную глубину для проверки своих расчётов, согласно которым лодка уже должна была пройти цепь охранения, Лукьянов перешёл в верхнюю рубку, задраив за собой люк. Если расчёты окажутся неверными, пострадает, скорее всего, только рубка и тот, кто в ней, а у остальных будет шанс увести лодку в безопасное место. Глядя в перископ, командир за пару секунд оценил обстановку: «Ярославский комсомолец» находился в самой середине фашистского конвоя, но расстояние до целей для атаки было слишком мало. Лукьянов решил поднырнуть под правую колонну конвоя и атаковать самый крупный транспорт в колонне. Однако и вторая атака не удалась из-за слишком близкого расстояния до цели – всего 100–120 метров, торпеды даже не успеют прийти в боевое состояние.

Только на третий раз удалось довести атаку до конца и выпустить снаряды в корму уходящего конвоя – это был последний и единственный шанс. Радость команды от вида двух горящих фашистских судов омрачилась вестью о том, что в этом бою были сбиты лётчики советских самолётов, которые, как оказалось, одновременно вместе с «Ярославским комсомольцем» атаковали вражеский конвой.

При докладе командующему флотом А.Г. Головко Фёдор Иванович сказал, что был уверен в успехе своей атаки, но в тот момент он не знал про действия торпедоносцев. Он готов признать поражённые корабли за лётчиками. Головко рассудил так – за подлодкой был засчитан один потопленный вражеский транспорт, за торпедоносцами второй.

Возвратившись на базу, лодка стала на навигационный ремонт, продлившийся с 24 сентября по 23 октября 1943 года.

К началу четвёртого похода над северными водами воцарилась полярная ночь. Затяжной шторм до 10 баллов делал невозможным поиск противника с перископной глубины. Надводный поиск осложняли то и дело срывавшиеся снежные заряды и огромные морские валы, швырявшие лодку, как как бумажный кораблик, с гребня волн в пропасть между ними. Моряки, несущие вахту на мостике по два, а то и четыре часа, буквально примерзали к корпусу лодки, окатываемые на морозе -15 °С ледяной водой Северного океана. Чтобы не смыло за борт, вахтенным приходилось привязывать себя к ограждению рубки пеньковыми тросами и проходить вместе с лодкой не просто сквозь ледяные волны, но и сквозь не один «девятый вал» – крутую стену воды высотой 12–15 метров, поглощающую лодку сразу и целиком, с носа до кормы. Набрать воздух в лёгкие, выскочить на мостик, успеть привязать себя к ограждению и выдохнуть прямо в ледяную воду накрывающей волны – вот нехитрый алгоритм действий, который проделывал каждый, начиная нести вахту.

Пытаясь дать команде хоть небольшую передышку от болтанки и требующих нечеловеческих усилий вахт, капитан принял решение увести лодку под воду. Погружение при таком сильном шторме – задача нелёгкая: рассчитанная на 6-балльное состояние моря, лодка должна была погрузиться при всех десяти баллах. Выдержав удар шести мощнейших валов по корпусу, грозивших развалить лодку на части, и намного превысив безопасный крен корабля, «Малютка» всё же начала погружение. Однако и на сорокаметровой глубине её продолжало основательно покачивать. Наконец-то можно было снять с себя мокрое насквозь, заледеневшее обмундирование и хотя бы частично просушить его в самом тёплом, шестом отсеке.

Отдых получился недолгим: боевая тревога подняла на ноги весь экипаж, за секунды занявший места на своих постах. Леденящий душу скрежет минрепа сначала по левому борту лодки, а затем и по правому не оставлял сомнений: «Малютка» попала на минное поле. Осторожно следуя на самом малом ходу, лодка пробиралась вперёд. Только чудом ей удалось пройти смертельные заграждения и всплыть в девятибалльный шторм.

8 декабря, после десятидневного шторма и напрасного поиска противника, лодка вернулась на базу в таком виде, словно приняла бой. Это и был бой – с разбушевавшейся грозной стихией, на который не решился выйти ни один враг. Волны выбили на мостике все иллюминаторные стекла и дверь ограждения рубки, сорвали крепления палубных лючков и утащили в пучину все листы дюралевого настила. По прибытии в базу оказалось, что «Ярославский комсомолец» дольше всех боролся со штормом. Даже подлодки, превосходящие его по мощности, давно стояли в гавани на отдыхе, пережидая непогоду.

После борьбы с океаном «Ярославскому комсомольцу» был просто необходим навигационный ремонт. Его провели с 3 по 31 января и с 11 по 21 февраля.

С 1944 года Северный флот начал проведение специальных операций под кодовым названием «РВ». Их главной целью была борьба с конвоями противника и отвлечение его внимания от союзных конвоев, доставлявших в советские порты боеприпасы, военную технику и другие товары. В операциях участвовали разнородные силы Северного флота – надводные и подводные, а также авиация и войска береговых батарей. Согласованные действия всех сил и их взаимное информирование быстро принесли очень хороший результат.

В операции «РВ-2», начавшейся в конце февраля, участвовала и бригада подводных лодок И. А. Колышкина. На замену вышедшим из строя подводным лодкам «Л-20» и «С-15» для участия в операции в море вышли подлодки «Ярославский комсомолец», «Челябинский комсомолец» и «М-119».

Неся всё бóльшие потери на морских просторах, враг стал более осторожным. Теперь фашисты, заботясь о безопасности конвоев, стали проводить их всё ближе к берегу, надеясь на защиту своих береговых батарей и постов. Ближе к вражеским территориям приходилось подходить и нашим кораблям, выслеживая противника на его морском пути.

Как и в предыдущие походы, «Ярославский комсомолец» вёл активный поиск врага, не ограничиваясь пассивным ожиданием удачи на его фарватере. Лодка подходила близко к берегу, заглядывала в узкие фьорды. Пять суток прошли в тягостном ожидании достойной для боевых торпед цели.

Наконец свершилось: при очередном подходе к берегу акустик доложил о характерных шумах, свойственных ходу крупного транспорта и катера типа «морской охотник». Подвсплытие под перископ ничего не дало: очередной снежный заряд накрыл собой всё обозримое пространство. Акустик доложил о новых шумах, появившихся в дополнение к обнаруженным. Когда белая пелена спала, в перископ удалось разглядеть отличную цель – крупный фашистский транспорт водоизмещением 8 тысяч тонн, охраняемый «морским охотником» и двумя мотоботами. Судя по его осадке, он шёл максимально загруженным. Редкая удача! Однако резко налетевший снежный заряд помешал атаковать вражеский корабль, а когда он так же резко закончился, лодка вышла на позицию для второй торпедной атаки. Всё, что ни делается, всё же делается к лучшему: теперь на нити прицела было сразу два корабля – транспорт вместе с пришвартованным к нему «морским охотником». После пуска торпед весь экипаж, затаив дыхание, ждал звука взрывов. Через минуту и сорок секунд оба выпущенных снаряда попали точно в цель! Спустя 10 минут лодка вплыла на перископную глубину, и все, кто находился в центральном посту, могли полюбоваться на тонущий немецкий корабль. Затем командир пригласил и остальных членов экипажа по одному, сменяясь, пройти в центральный пост, чтобы своими глазами увидеть последствия победного выстрела «Малютки».

11 марта «Ярославский комсомолец» возвратился в Екатерининскую гавань, салютовав двумя артиллерийскими выстрелами, возвещавшими о двойной победе над врагом.

Сама операция «РВ-2» также завершилась вполне успешно. Бригада подлодок под командованием И. А. Колышкина потопила и повредила несколько фашистских транспортов и без потерь вернулась на базу.

Неся очередное боевое дежурство в море, экипаж «Ярославского комсомольца» обнаружил мину в том месте, где ей быть не положено. Скрежет минрепа по корпусу лодки был слышен во всех отсеках сначала по одному борту, потом – по другому. Сомнений не было – это не одиночные случайные мины, а целое минное поле, недавно поставленное противником и не нанесенное пока ни на одну из наших военных карт…

Плавучая немецкая мина представляла большую опасность для надводных кораблей (фото из статьи «Грозная малютка»)

Подводные мины – не диковинка для подлодок, с ними они сталкивались постоянно, ведь свои морские пути, проходившие вдоль берега, фашисты давно отгородили от моря почти сплошным минным полем. Сквозь него-то и приходилось регулярно пробираться нашим подлодкам – сначала, чтобы попасть на дежурство на вражеский фарватер, а затем – чтобы уйти в море на подзарядку аккумуляторных батарей. Форсирование минного поля превратилось в будничную необходимость, требующую от команды подводников стальных нервов, выдержки и умения мгновенно реагировать, принимая единственно правильное решение.

Сразу после обнаружения минного поля И. Ф. Лукьянов отправил в штаб радиограмму и получил приказ более точно определить его границы. Не имея никаких приборов для обнаружения мин, «Малютка» могла выполнить необычный приказ только одним способом – как можно больше раз пересечь заминированный участок в разных направлениях и определить места постановки мин по скрежету минрепов.

На глубине 60 метров – близкой к предельной, когда 60 тонн воды давят на каждый квадратный метр прочного корпуса корабля, «М-104» начала свой медленный «танец» по полю смерти. 36 рейсов позволили командиру нанести на карты границы минного поля. Дважды за это время лодка всплывала, посылая уже добытые сведения в штаб, ведь каждый рейс мог стать последним.

Взрыв мины обладал огромной силой, осколки разлетались на расстояние до 500 метров (фото из статьи «Грозная малютка»).

Не один наш корабль был спасен благодаря опаснейшей разведке, произведённой в последнем боевом походе «Ярославским комсомольцем», и этот подвиг экипажа значил для Родины ничуть не меньше, чем потопление кораблей противника.

За свои походы «Ярославский комсомолец» потопил четыре транспорта общим водоизмещением 29 060 тонн, уничтожив при этом около 500 человек из состава экипажей и находившихся на кораблях войск. Общий срок боевой службы подлодки на Баренцевом море составил 13,2 месяца, из которых 46 суток она провела в боевых рейдах.

11 мая 1944 года «Ярославский комсомолец» был отправлен по железной дороге из Мурманска в Поти на Черноморский флот, куда прибыл 6 июня. 9 июля он вошёл в состав отдельного учебного дивизиона подводных лодок с базированием на Поти. Тем же летом был перечислен в состав 4-го дивизиона подводных лодок Черноморского флота с базированием на Балаклаву.

С тех пор «Ярославский комсомолец» в боевых действиях больше не участвовал.